Так говорил Заратустра

[~*~Тэль~*~]

Когда-то уже пыталась прочитать эту книжку, но дошла до главы «О старых и молодых бабенках» и бросила. Обиделась на Ницше) Тогда мне показалось, что он пренебрегает женщинами, считает их низшими существами, потому что читала в его мыслях только: «Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины называется: он хочет» или «Все в женщине - загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью.
Мужчина для женщины средство; целью бывает всегда ребенок. Но что же женщина для мужчины?
Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.
Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина - для отдохновения воина; все остальное - глупость.
Слишком сладких плодов не любит воин. Поэтому любит он женщину; в самой сладкой женщине есть еще горькое.
Лучше мужчины понимает женщина детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина», или «Еще не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы». И пропускала мимо внимания продолжение: «Еще не способна женщина к дружбе. Но скажите мне вы,
мужчины, кто же среди вас способен к дружбе?». И женщина, и мужчина равны в своей низости. Да и Жизнь, и Мудрость у Ницше женского пола: «Беззаботными, насмешливыми, сильными - такими хочет нас мудрость: она - женщина и любит всегда только воина». Может быть, Ницше на самом деле считал, что плохо относится к женщинам и сам не знал, насколько сильно он их любит. Настолько сильно, что вся его жизнь – это служение женщине-Мудрости.

Идеи Ницше о сверхчеловеке считают идеями, которые легли в основу фашизма. Но, на мой взгляд, эта идея – только идея любви к себе, идея самоусовершенствования, идея идти своим путем, а не путем толпы. К тому же, Ницше будто предчувствовал, как будут толковать его слова. Есть у него фраза: «Мои враги стали сильны и исказили образ моего учения, так что мои возлюбленные должны стыдиться даров, что дал я им».
Так же, как Ницше предрекал фашизм, он предрёк и коммунизм: «"Мщению и позору хотим мы предать всех, кто не подобен нам" - так клянутся сердца тарантулов.
И еще: "Воля к равенству - вот что должно стать отныне именем для добродетели; и против всего власть имущего поднимаем мы свой крик!"
Проповедники равенства! Бессильное безумие тирана вопиет в вас о "равенстве": так скрывается ваше сокровенное желание тирании за словами о добродетели!».
Но, конечно, есть разные слои восприятия любых слов. Это – только один из слоев. Самый обширный слой – это понимание этих слов применимо к каждому из людей в отдельности.

«Так говорил Заратустра» считается философским эссе – художественной книгой, но я бы её так не назвала. Облечь мысли в художественную оболочку не очень вышло.
Я редко читаю не художественные книжки, особенно – книжки относящиеся к философии. Меня не раздражает только Эрих Фромм - потому что мне близки его гуманистические взгляды и Камю – потому что мне близка философия экзистенциализма. В книгах философов слишком много нравоучений. Плюс к этому – нравоучения эти преподносятся на таком сложном, нагроможденном языке, что просто не могут попасть в мозги (не говоря уже о душе). А, чтобы человек тебя понял, нужно говорить на его языке. Даже самые мудрые мысли легко испортить глупой подачей.
Мне намного ближе художественные книги, в которых мысли обрамлены в интересную оболочку и нужно приятное, азартное усилие, чтобы их из этой оболочки вынуть. А ведь смысл именно в том, чтобы самому догадаться, как готовить блюдо, а не следовать рецепту, написанному в поваренной книге. Только так блюдо будет вкусным и станет любимым.
Но многие мысли Ницше мне понравились.

То, что каждый имеет право учиться читать, портит надолго не только писание, но и мысль.

Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью.
Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.
В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.

Что у нас общего с розовой почкой, которая дрожит, ибо капля росы лежит у нее на теле?
Правда, мы любим жизнь, но не потому, что к жизни, а потому, что к любви мы привыкли.
В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.
И даже мне, расположенному к жизни, кажется, что мотыльки и мыльные пузыри и те, кто похож на них среди людей, больше всех знают о счастье.

Мы не хотим пощады от наших лучших врагов, а также от тех, кого мы любим до глубины души.

Я вижу множество солдат: как хотел бы я видеть много воинов!

Вас называют бессердечными - но ваше сердце неподдельно, и я люблю стыдливость вашей сердечности. Вы стыдитесь прилива ваших чувств, а другие стыдятся их отлива.

Наша вера в других выдает, где мы охотно хотели бы верить в самих себя.

И часто с помощью любви хотят лишь перескочить через зависть. Часто нападают и создают себе врагов, чтобы скрыть, что и на тебя могут напасть.

Ах, как много есть великих мыслей, от которых проку не более, чем от воздуходувки: они надувают и делают еще более пустым.

Свободный от чего? Какое дело до этого Заратустре! Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?

О женщине надо говорить только мужчинам.

Однажды Заратустра заснул под смоковницей, ибо было жарко, и положил руку на лицо свое. Но приползла змея и укусила его в шею, так что Заратустра вскрикнул от боли. Отняв руку от лица, он посмотрел на змею; тогда узнала она глаза Заратустры, неуклюже отвернулась и хотела уползти. "Погоди, - сказал Заратустра, - я еще не поблагодарил тебя! Ты разбудила меня кстати, мой путь еще долог". "Твой путь уже короток, - ответила печально змея, - мой яд убивает". Заратустра улыбнулся. "Когда же дракон умирал от яда змеи? - сказал он. - Но возьми обратно свой яд! Ты недостаточно богата, чтобы дарить мне его". Тогда змея снова обвилась вокруг его шеи и начала лизать его рану.

Найдите же мне справедливость, которая оправдывает всякого, кроме того, кто судит!

Много коротких безумств - это называется у вас любовью. И ваш брак, как одна длинная глупость, кладет конец многим коротким безумствам.

Надо перестать позволять себя есть, когда находят тебя особенно вкусным, - это знают те, кто хотят, чтобы их долго любили.

когда я видел страдающего страдающим, я стыдился его из-за стыда его; и когда я помогал ему, я прохаживался безжалостно по гордости его.
Большие одолжения порождают не благодарных, а мстительных; и если маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в гложущего червя.

если есть у тебя страдающий друг, то будь для страдания его местом отдохновения, но также и жестким ложем, походной кроватью: так будешь ты ему наиболее полезен.
И если друг делает тебе что-нибудь дурное, говори ему: "Я прощаю тебе, что ты мне сделал; но если бы ты сделал это себе, - как мог бы я это простить!"

И когда они говорят: "Мы правы вместе", всегда это звучит как: "Мы правы в мести!"

Величайшие события - это не наши самые шумные, а наши самые тихие часы.
Не вокруг изобретателей нового шума - вокруг изобретателей новых ценностей вращается мир; неслышно вращается он.

Качества мужа здесь редки; поэтому их женщины становятся мужчинами. Ибо только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине - женщину.

Делайте, пожалуй, все, что вы хотите, - но, прежде всего, будьте такими, которые могут хотеть!
Любите, пожалуй, своего ближнего, как себя, - но, прежде всего, будьте такими, которые любят самих себя.

где нельзя уже любить, там нужно - пройти мимо!

Почти с колыбели дают уже нам в наследство тяжелые слова и тяжелые ценности: "добро" и "зло" - так называется это приданое. И ради них прощают нам то, что живем мы.
И, кроме того, позволяют малым детям приходить к себе, чтобы вовремя запретить им любить самих себя, - так устраивает это дух тяжести.
А мы - мы доверчиво тащим, что дают нам в приданое, на грубых плечах по суровым горам! И если мы обливаемся потом, нам говорят: "Да, жизнь тяжело нести!"
Но только человеку тяжело нести себя! Это потому, что тащит он слишком много чужого на своих плечах. Как верблюд, опускается он на колени и дает как следует навьючить себя.
Особенно человек сильный и выносливый, способный к глубокому почитанию: слишком много чужих тяжелых слов и ценностей навьючивает он на себя, - и вот жизнь кажется ему пустыней!

тот открыл себя самого, кто говорит: это мое добро и мое зло; этим заставил он замолчать крота и карлика, который говорит: "Добро для всех, зло для всех".

Вседовольство, умеющее находить все вкусным, - это не лучший вкус! Я уважаю упрямые, разборчивые языки и желудки, которые научились говорить "я", "да" и "нет".

"Для чистого все чисто" - так говорит народ. Но я говорю вам: для свиней все превращается в свинью!
Поэтому исступленные и святоши, у которых даже сердце поникло, проповедуют: "Сам мир есть грязное чудовище".
Ибо все они не чисты духом; особенно те, кто не находят ни покоя, ни отдыха, разве что видя мир сзади, - и потусторонники!
Им говорю я в лицо, хотя это и звучит не любезно: мир тем похож на человека, что и у него есть задняя часть, - и лишь настолько это верно!
Существует в мире много грязи - и лишь настолько это верно! Но оттого сам мир не есть еще грязное чудовище!

Лучше быть глупцом на свой риск, чем мудрецом на основании чужих мнений!

@темы: переплётчатое, небо в луну, любофь и другое, многоточия, красная кнопка

Comments

[Jubasta]

О... Какой сильный текст. Интересно, автор следовал своим соображениям ?

[~*~Тэль~*~]

Да, думаю, Ницше выражал в "Заратустре" своё мировоззрение.

[Av...]

а мне запомнилось
"Вообще женщина мало понимает в чести. Но пусть будет ваша честь в том, чтобы всегда больше любить, чем быть любимой, и никогда не быть второй."